ДОЖДЬ   В  ЯНВАРЕ 

В январе струит по окнам дождь –

Странная неправильность природы.

Может быть и там, где ты живешь,

Новый год – в ручьях, а не сугробах.

Если уж природе нипочем

Вдруг нарушить стойкие заветы,

Даже не задумавшись о том –

Что же  говорить о человеке?!

И, владея множеством основ,

Но теряя почву под ногами,

Он незряче ринуться  готов

В крайности с открытыми глазами.

И тогда уж горе – не беда!

И тогда уж море – по колено!

Так, бывает,  талая вода

С гор несет лихие перемены.

Так  под  гнетом дремлющая страсть

Рвет своей восторженною силой

Логики навязчивую власть

И барьер  условностей  постылых,

Побеждая в яростной борьбе

И раба внутри себя,  и сноба…

Может потому, что в январе

Тают не ко времени сугробы?... 

* * *

  ТЫ   ГДЕ-ТО   РЯДОМ

  Не стану  первая звонить

И  бодрым  голосом  не стану

На  всю  вселенную  трубить,

Что  ждать  тебя  не  перестану.

Но  буду  слушать  тишину

В  пустом  квартирном  полигоне,

Сама с  собой  вести  войну,

Боясь  уйти  от  телефона.

А  это  вовсе  не  пустяк –

В  НИЧТО  упавшие  минуты.

Ты  где-то  рядом – это так! –

Но  не звонишь  мне  почему-то.

И  будто  делом  занята,

Я  из  угла  шагаю  в  угол.

Похожа  эта  маета

На  незадутый  в  топке  уголь.

Чуть  шевельни  его – тотчас

Он  ярким  пламенем  займется.

Скажи, кому тогда  из  нас –

Обжечься первому  придется?

А,  впрочем,  это  все  равно,

Живя в таком  нервозном  мире…

Все  так  же  светится  окно

Тебе  распахнутой  квартиры.

Мне  б  только  этот  день  прожить,

Борюсь  с  досадой   понемногу.

Хоть  хрупкой  веточкой  дрожит

В  груди  неясная  тревога.

Но  вот  он  все-таки  возник –

Звонок – в  отчаянном  изморе.

И сердце  тихо  в  тот  же  миг

Светло с ума от счастья  сходит…

* * *

СИЛА   СЛОВА

 Нажать бы привычно на кнопку  «Отмена»,

Прожить бы  мгновенье мелькнувшее  вновь –

Да поздно! И платим высокую  цену

За выстрел в горячке сорвавшихся слов. 

Тому же, над  кем они тучею взмыли,

Бессмысленно  гибельным  ядом  дыша,

Как будто  своей оглушающей  силой

Расклинили сердце ударом  ножа. 

И  долго   еще не стихающим  эхом

И  мукой осколочной душу  томят.

В  слепом  отчуждении два  человека,

Друг  друга  виня, одиноко  молчат. 

Как  им  обрести равновесие  снова,

Чем  можно  спасти от  ненужных  обид?

Да  тем  же,  по-доброму сказанным  словом,

Которое  сердце в  запасе  хранит.

Достаньте  его, вопреки  самолюбию,

Смотрите,  как  ярко сияет  оно!

И  пусть  ослепительно-солнечным  будет,

Что  щедро  самою судьбою   дано!

  * * *

« А  ТЫ – УЕЗЖАЕШЬ…»

С бутоном бутон  на припеке зарделись,

Касаньем  друг  друга  уже не смущая.

Едва лишь дыханьем твоим отогрелась,

А ты – уезжаешь! А ты – уезжаешь!

Вдогонку тебе за летящим составом

Закружат в ночи  заоконные  тени.

С разорванным чувством и сердцем кипящим

В бессильном рывке упаду на колени.

На быстро пустеющем стылом перроне

Лишь я под луною да неба прореха.

И мечется сердце, и плачет, и стонет,

И вторит: «Уехал!»  И вторит: «Уехал!»

Потянутся дни, за неделей – недели

Нескоро  сознанье с разлукой смирится.

Я все б отдала, если б только сумела,

За роскошь тебя  задержать  у  границы…

*  *  *

ОТ   ТЕБЯ   ДО   ТЕБЯ

От  тебя  до  тебя – как сквозь ночь до рассвета,

Где бессоньем  немым хоть  стократ  захлебнись.

От тебя  до  тебя – мой полет по планете

С лаконичным и точным названием  ЖИЗНЬ. 

Это мир маеты и моих воскрешений

В отголосках ошибок, обид,  неудач.

Но в счастливом плену пережитых мгновений

Он все так же наивен и смел,  и  горяч.

От  тебя  до  тебя – как в погоне за тенью – 

Невозможно коснуться, вовек  не  догнать.

И, похоже,  в  таком безрассудном  движенье

Проще было  б  комету руками  поймать. 

От тебя  до  тебя дни томительно-долги

И  до  срока  прикрыты глухою стеной.

Лишь  от взорванных чувств отлетают осколки,

Как от взорванных недр колыбели земной. 

Пусть к тебе долетит хоть случайный осколок,

И причудливым мигом твой мозг бередя,

Подтвердит: я – ЖИВА, без сомнения, только

Потому, что  ЖИВУ от тебя – до  тебя!

* * *

  И   БЬЕТСЯ   ПЛОТЬ…

  По  лужам детства босиком

Давно ли, кажется, скакала?

Но журавлиным косяком

Куда-то годы улетали. 

Совсем не в том моя печаль,

Что остается их все меньше,

Что дней искристый карнавал

Так  отрезвляюще  изменчив. 

Не в том, что в  выси  голубой

Летать  все  так  же  будут  птицы,

Когда сомкнутся  надо  мной

Скупого времени  границы. 

А в  том, что невозможно  взять

С собой в пугающую вечность

Того, что  просто  не  разъять,

Что  слито  с  сердцем  человечьим. 

Багряной  осени  парчу

И в  загляденье  заоконном

Березы  тонкую  свечу

У  стен  родительского  дома. 

Тот  говорливый  ручеек

Среди  певучего  молчанья.

И  сердца  бешеный  толчок –

Любви  извечное  начало. 

Не  взять  в  заоблачную  высь

Родные  ласковые  лица.

Хоть  все  сначала  повторись,

Сознанье  с  этим  не  смирится.

И,  протестуя,  бьется  плоть.

Но как  от  этого  ни грустно,

Все – ЗДЕСЬ! – до  сумрачных  ворот,

А  ТАМ – лишь  холодно  и  пусто. 

* * *