Вход / Регистрация
02.02.2025, 11:02
М.Антонова. КОГДА БАНЯ – НЕ «ДОБРАЯ МАМАНЯ»
КОГДА БАНЯ – НЕ «ДОБРАЯ МАМАНЯ» А… бывает и по-другому. Навестив однажды сына и его семью в Подмосковье, он предложил мне: – На дачу поедешь, мам? – – Конечно, поеду, – охотно согласилась я, наслышанная от него же, какую красавицу-дачу потихоньку (в смысле, уже не первый год) отстраивают родители его жены. А главной её достопримечательностью сын считает, конечно же, баню. С мини-сауной. «Вот и хорошо, – думала я, еще никогда там не бывавшая, – заодно и помоюсь». На дачу приехали гуртом – тесть сына с супругой, сын с женой, внук и я. Дача, исполненная в трех уровнях, действительно оказалась как терем-теремок на очень ухоженном небольшом участке земли. Все в кудрявой зелени, привлекательных формах и зримом подтверждении умелого и бережного отношения к земле. В глубине участка весь в резном кружеве красовался еще один деревянный домик, с той самой баней. Уютная горница с большим столом оборудована для традиционных чаепитий после помывки. А в смежном с горницей помещении и разместилась маленькая сауна. Здесь же , напротив неё – небольшая кабинка с душем. Разогрев себя в сауне до нужной кондиции, душ завершал процедуру очищения. Бак с водой, нагреваемый электричеством, рассчитан на все хозяйственные нужды .Крутая лестница из горницы ведет в комнату под крышей, где несколько «плацкартных» мест предназначены для отдохновения гудящего и звенящего после бани тела. Красота! Все разглядев и навпечатлявшись, я изъявила желание пойти мыться последней. Отужинали. Наговорились. Было уже заполночь. Наконец, желанный момент настал. Не очень доверяя своему организму, я не осмелилась воспользоваться сауной. Решила, что душа будет вполне достаточно. Но в тот момент, когда я отправилась за своей долей блаженства, моя невестка взялась мыть посуду. Делала она это неспеша, толково, с чувством. Я же в это время с намыленными волосами стояла под зонтиком горячей воды. И вдруг резко – вода из горячей превратилась в холодную. Быстро закрыла кран. Через несколько секунд повернула – снова ледяная вода, а я вся в мыле. Желание выскочить из кабинки было естественным. Но прежде чем я успела это сделать, мыльные ноги на мыльном полу поскользнулись. И я помню, как ужаснулась от мысли, что вот сейчас упаду, и вместе со мной рухнет эта легкая кабинка, как мне казалось, выполненная не из прочного полимера, а из подозрительно хрупкого пергамента. Видимо, страх обрушить кабинку, был так велик, что, падая, я каким-то чудом все же выскользнула в дверцу. За что-то зацепилась, обо что-то ударилась, растянувшись на полу, и… завопила от пронзительной боли… Сын рванул дверь и первый влетел в баню. Но мне было не до этикета и даже не до мысли, что он видит меня в таком непотребном виде .Вошел кто-то еще, меня чем-то накрыли и пытались поднять. Это было не так-то просто. Плечевой сустав выскочил из своего гнезда и, как мне казалось, уперся в шею. Малейшее движение доставляло несусветную боль. Да и туша, сама по себе, приличная валялась – в ту пору во мне, без пяти килограммов, центнер веса был. Попробуй-ка, подними! Да еще и с травмой! Да еще и мыльную! Кое-как, по-пластунски, я сама подтянулась к опоре и сумела сесть на стул. Сотрясая воздух, гремел голос главы семейства, выяснявшего причину потери горячей воды, и кажется, невестка моя долго потом икала в результате этого выяснения. Приставным шагом мужчины повели меня куда-то к воротам дачи. Это тесть, полковник в отставке, дал сыну команду заводить машину и срочно везти меня в военный госпиталь, куда и сам обращался по необходимости. Каждая вмятинка на дороге, каждый камешек, да что там – каждая песчинка под колесами заставляла меня истошно вопить. – Потерпи, потерпи чуть-чуть, мамочка! – только и твердил мой сын. Наконец, машина остановилась у освещенного подъезда. Мужчины скрылись за дверью, но очень скоро сын «выгрузил» меня в коляску и повез по коридорам госпиталя. Надо было сделать рентгеновские снимки, прежде чем попасть к хирургу. И вот здесь, в рентгенкабинете, я впервые услышала, как мой хорошо воспитанный ребенок, такой всегда корректный и предупредительный, умеет орать и гневаться, чуть ли не на уровне пьяного сапожника. Работник кабинета доставлял мне дополнительные мучения, пытаясь сделать нужные снимки плеча и ноги ( о ней-то в шоковом состоянии я вообще не подозревала, но за время дороги к госпиталю ступню разнесло до щиколотки). Но, слава Богу, и этот этап был пройден, и вот уже я в кабинете хирурга, а сын остался за дверью. Врач – очень молодой мужчина, почти мальчик, с неподдельным участием смотрел на меня и тихо и ласково говорил: – Все ваши мучения сейчас закончатся. Все снова будет хорошо, только послушайте и делайте то, что я скажу. – Я кивала головой, а сама думала, какое же исчадие ада он видит перед собой: едва одетая тетка с мокрыми слипшимися космами, с искаженным болью лицом – и у него еще хватает такта говорить с ней как с маленькой, дорогой ему девочкой! Бо-о-оже! Сделали укол, который я почти и не почувствовала. Тут же этот мальчик взял мою руку, которую я во все время туго прижимала к боку – только так можно было хоть сколько-то терпеть – и осторожно завел её за подлокотник кресла . Затем, также что-то ласково приговаривая, стал отводить руку дальше и дальше назад. И вдруг – щелк! – рука моя встала на место, и я почувствовала себя совершенно спокойно и уверенно. Да нет, даже – комфортно! Врач смотрел на меня и улыбался, я же в порыве благодарности тянулась к нему с объятием и поцелуем. В этот момент сын, стоявший за дверью и напряженно ожидавший очередного вопля матери, не выдержал гнетущей тишины, приоткрыл дверь и просунул голову. Картина, которую он увидел, шокировала его: еще недавно чумевшая от боли мать ловит руки и лицо доктора, пытаясь заключить его в свои объятия. А тот смеется и увертывается, объясняя сыну, что я нахожусь в кратковременной эйфории вследствие инъекции. Вернувшись на дачу, сын сделал мне компресс и повязку на ногу. Действие укола закончилось. Рука слегка постанывала, видимо, «возмущались» потревоженные связки. Примерно, месяц, носила я свою руку «на привязи», в смысле на перевязи, облегчая нагрузку. А в голове, как заведенная, без конца крутилась эта строчка евдокимовской песни «…Эх, баня-баня-баня, ты – добрая маманя…». Вот ведь как можно попариться и помыться! Хотя… предательская мыслишка о тещах и зятьях, свекрухах и снохах, оказавшихся на узкой тропе, нет-нет да и возникала. Да все хорошо, что хорошо кончается. Однако, не лишне помнить, что доброй маманей баня бывает не всегда. | |
| Просмотров: 1405 | Комментарии: 1 | |
| Всего комментариев: 1 | |||
| |||
Категории раздела
| Статьи [14] |
| Бытовые картинки [17] |
| Поэзия, однако... [70] |
| Рассказы [2] |
Разговорчики
Статистика
Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0